— С неба! — воскликнул Эндрю, огляделся посторонам, изображая, будто пытается что-то высмотреть, и, ничего не увидев,развел руками. — У тебя нет аэромобиля. Значит, ты упала.

«Аэромобиль». Надо же, какие слова он знает.

Тэлли пожала плечами.

— Что ж, это правда. Я действительно упала с неба.

— А-а!

Эндрю облегченно вздохнул. По-видимому, после такогообъяснения он снова обрел почву под ногами. Жрец сказал несколько словсородичам, те понимающе загомонили.

Тэлли поймала себя на том, что начинает понемногууспокаиваться. Похоже, всех порадовало то, что ее присутствие на земле имеетрациональное, по их меркам, объяснение. «Упала с неба» — это вполне устраивалоэтих людей. Оставалось только надеяться, что на юных богов распространяютсяособые стандарты поведения.

За спиной Эндрю Симпсона Смита разгорелся костер. Тэллипочувствовала запах еды, услышала кудахтанье курицы, которую поймали, чтобызажарить. Видимо, визит богини являлся достойным поводом для ночного пиршества.

Жрец протянул руку к огню, и толпа снова расступилась.

— Расскажешь, как ты упала? Я переведу твои словаостальным.

Тэлли вздохнула. Она жутко устала, у нее сильно болела рука,ей хотелось только свернуться калачиком и заснуть. Но после падения в реку онапромокла до нитки, и костер так манил. Да и Эндрю смотрел на нее так, чтоотказать было решительно невозможно.

Как она могла лишить этих бедолаг столь редкогоудовольствия? Здесь не было ни уолл-скринов, ни новостных лент, ни спутниковоготелевидения. Вряд ли кто-то из этих людей хоть раз бывал на футбольном матче.Как и в Дыме, рассказы о другом мире были здесь величайшей ценностью. Ведьпрекрасные незнакомки не так часто падают с неба…

— Ладно, — кивнула Тэлли. — Расскажу однуисторию. А потом — спать.

У костра собралась вся деревня.

От длинных вертелов над огнем аппетитно пахло жаренойкурятиной. На угли поставили глиняные горшки, в которых медленно вспухала белаямасса, пахнущая дрожжами. Мужчины уселись ближе всех к костру и принялись сгромким чавканьем уплетать курятину, вытирая жирные пальцы о собственныебороды, пока те не заблестели. Женщины готовили и подавали еду, детишкипутались под ногами у взрослых, а взрослые время от времени подбрасывали вогонь хворост, который приносили из темноты. Но как только кто-то подал знак,что Тэлли готова говорить, все сразу уселись и утихли.

То ли оттого, что она разделила с ними ужин, то ли потому,что юных богов так не страшились, как взрослых, многие жители деревни теперь небоялись встречаться с Тэлли взглядом, а некоторые даже без стеснения рассматривалиее красивое лицо в ожидании рассказа.

Эндрю Симпсон Смит сел рядом с ней и горделиво напыжился,приготовившись исполнять роль переводчика.

Тэлли кашлянула, пытаясь сообразить, как рассказать о своемпутешествии таким образом, чтобы эти люди ее поняли. Судя по всему, они знаютпро аэромобили и красоток с красавцами. Но знают ли они о чрезвычайниках? ОбОперации Красоты? О «кримах»? О Дыме? Поймут ли они, что такое просветленностьи чем она отличается от тумана красотомыслия?

Ох, вряд ли. Для них это все будет полным бредом…

Тэлли еще раз негромко кашлянула и потупилась, чтобы незамечать взгляды, полные взволнованного ожидания. Она ужасно устала, совершенноне выспалась и потому соображала немногим лучше тупоголовой красотки. Путь отгорода до этого костра казался ей почти что сном.

Сон… Тут Тэлли кое-что вспомнила и улыбнулась.

— Жила-была прекрасная юная богиня, — начала она инемного подождала, пока Эндрю перевел ее слова на язык жителей лесной деревни.

Странные созвучия, срывавшиеся с губ молодого жреца, делалисцену у костра еще более фантасмагорической, и в голове Тэлли сам собойсложился готовый рассказ.

— Она жила в высокой башне на небесах. Это была оченьудобная и уютная башня, но с нее никак нельзя было спуститься в мир. И вотоднажды юная богиня решила, что у нее есть дела поинтереснее, чем с утра доночи смотреться в зеркало…

Тэлли проснулась от незнакомых запахов и звуков: пахло потоми несвежим дыханием, слышались храп и сопение многих людей. Воздух в хижинепропитался теплом человеческих тел.

Она пошевелилась в темноте, и это ее движение будтовсколыхнуло волну: сплетенные тела заворочались, каждый приноравливался кизменившейся позе соседа. Тэлли лежала под одеялами из звериных шкур, и мягкоеубаюкивающее тепло притупило ее чувства. Было похоже на сон, вот толькокрасотке вряд ли мог присниться спертый запах немытых тел и вдобавок — желаниепомочиться.

Она открыла глаза. Свет проникал в хижину через дымоход,представлявший собой всего-навсего дыру в крыше над очагом. Судя по тому, подкаким углом падали лучи солнца, утро уже было в разгаре, и все сегоднязаспались. Ничего удивительного, ведь пиршество продолжалось до рассвета. Послетого как Тэлли закончила свой рассказ, жители деревни тоже принялисьрассказывать разные истории — они словно соревновались друг с другом в том, ктодольше не даст сомкнуть веки сонной богине. А Эндрю Симпсон Смит без усталитрудился на поприще перевода.

Тэлли страстно мечтала поскорее оказаться в кровати, нокогда ее отвели спать, выяснилось, что такого понятия, как «кровать», тут вовсене существует. В итоге она уснула в хижине, прямо на полу вместе с двумядесятками лесных жителей. Видимо, в этой деревне зимой спали вповалку,укрывшись шкурами. Дикость, конечно, но Тэлли уже ничто не могло помешатьзаснуть.

Только сейчас она смогла разглядеть эту картину во всейкрасе: множество спящих бок о бок людей, кутающихся в звериные шкуры. Впрочем,жались они друг к другу совершенно не сексуально — так котята во сне сбиваютсяв кучу, чтобы согреться.

Тэлли попыталась приподняться и сесть, но оказалось, что унее на груди лежит чья-то рука. Это был Эндрю Симпсон Смит, он лежал сполуоткрытым ртом и негромко похрапывал. Тэлли оттолкнула жреца, тотперевернулся на другой бок и, не просыпаясь, обнял лежащего с той стороныстарика.

С трудом пробираясь в полумраке к выходу, Тэлли все большеизумлялась. Она понимала, что лесные жители не доросли до таких достиженийцивилизации, как скайборды, уолл-скрины и сливные бачки. Возможно, у них даженет металлических орудий, но кто бы мог подумать, что где-то на Земле живутлюди, не имеющие понятия о частной жизни!

Тэлли то и дело наступала кому-то на руку или на ногу,спотыкалась о спящие тела, чуть не падала… Наконец она выползла наружу, к яркомусолнцу и свежему воздуху.

От морозца руки и лицо сразу покрылись пупырышками «гусинойкожи». Каждый вдох обжигал легкие льдом. Тэлли спохватилась, что оставилапальто в хижине, но не возвращаться же за ним! Она крепко обхватила себя рукамии решила, что лучше будет дрожать от холода, чем снова сунется в душную«спальню». На холоде проснулась боль в ушибленной руке, и все мышцы,настрадавшиеся за вчерашний день, наполненный погонями и прочими приключениями,возмущенно заныли. Может быть, в теплой хижине было не так уж плохо, но у Тэллибыли неотложные дела.